Главный герой сериала «Доктор Хаус» / «House», выходившего на канале Fox с ноября 2004 до мая 2012 года. Это единственный персонаж, появившийся во всех 177 сериях.
Грегори Хауса / Gregory House, M.D. сыграл актер и музыкант Хью Лори, получивший за эту роль два «Золотых глобуса», премию Гильдии киноактеров и шесть номинаций на «Эмми».
Автор идеи сериала и создатель персонажа – продюсер «Доктора Хауса» Дэвид Шор.
Грегори Хаус (Хью Лори) родился в семье военного летчика Джона Хауса, в детстве он много раз переезжал вместе со своими родителями и провел несколько лет в Египте, Японии, на Филиппинах.
В возрасте 12 лет Хаус догадался, что Джон Хаус не является его биологическим отцом. Он подозревал, что его отец – друг семьи Томас Белл, за которого его мать Блайт Хаус вышла замуж через некоторое время после смерти Джона. Однако в пятом сезоне, проведя анализ ДНК, Хаус узнал, что Томас не его отец, имя его настоящего отца осталось неизвестным.
После школы Хаус поступил в Университет Джона Хопкинса, где собирался заниматься физикой, однако затем перешел на медицинский факультет, откуда его исключили. Он продолжил обучение в Университете Мичигана и в итоге получил специализацию как инфекционист и нефролог.
В сериале Хаус занимает пост главного диагноста в клинике Принстон-Плейсборо в Нью-Джерси. В его подчинении находятся несколько молодых специалистов. Команда Хауса занимается самыми сложными больными, которым не смогли поставить диагноз другие врачи.
Хауса отличают нетрадиционные методы работы с пациентами. Он утверждает, что «все врут», и поэтому слушать пациентов бессмысленно. Вместо этого команда Хауса вламывается в дома пациентов, чтобы исключить окружающую среду как источник болезни, и копается в их личной жизни, которую многие скрывают. Хаус не боится назначать рискованное лечение, что в итоге часто приносит положительные результаты. Он всегда говорит прямо, не пытается произвести впечатление и не бережет чувства пациентов и их родных, но те благодарны ему за спасение.
В Мичигане Хаус познакомился с Лизой Кадди (Лиза Эдельштейн). Они провели вместе ночь, но развития романа не было. Лиза стала главным врачом Принстон-Плейсборо и пригласила Хауса на работу. Она доверяет ему как врачу, зная о его диагностическом таланте, но часто спорит с ним из-за несоблюдения больничного регламента. Она является единственным человеком, который может сдерживать Хауса в его проказах и нарушениях правил.
Во время медицинской конференции в Новом Орлеане доктор Хаус познакомился с доктором Джеймсом Уилсоном (Роберт Шон Леонард / Robert Sean Leonard), проходившем через свой первый развод. Они стали лучшими друзьями, фактически Уилсон – единственный друг Хауса. Он возглавляет отделение онкологии в Принстон-Плейсборо.
У Хауса были длительные отношения с юристом Стейси Уорнер (Села Уорд). Однажды по время игры в гольф Хаус почувствовал сильную боль в ноге. Доктора не могли понять, в чем дело, Хаусу пришлось ставить диагноз самому, но было слишком поздно – из-за аневризмы в его бедре начался некроз. Его ввели в кому, и против его воли Стейси дала разрешение на операцию, которая не рисковала жизнью Хауса, но сделала его хромым. Он так и не простил Стейси, поэтому они расстались. Во втором сезоне «Хауса» он лечит мужа Стейси, и они оба понимают, что до сих пор испытывают друг к другу чувства, но Хаус решает, что она должна остаться с мужем, потому что у них все равно ничего не получится.
Испытывая сильные боли в ноге, Хаус ежедневно принимает большие дозы болеутоляющего «Викодин», у него развивается привыкание. На протяжении всего сериала Хаус ищет способ избавиться от боли и побороть свою зависимость.
В седьмом сезоне Лиза Кадди становится подругой Хауса и разрывает из-за него свою помолвку с молодым детективом Лукасом. Однако они расстаются, когда Хаус вновь начинает принимать викодин, узнав, что Кадди, возможно, смертельно больна. В последней серии сезона Хаус въезжает на своем автомобиле в дом Кадди, из-за этого его сажают в тюрьму. Он получает условно-досрочное освобождение, но его ограничивают в передвижениях и заставляют ходить на прием к психологу. Однако Хаус срывается, когда узнает, что у его лучшего друга Уилсона рак. Под угрозой возвращения в тюрьму Хаус инсценирует собственную смерть, чтобы вместе с Уилсоном покинуть город и провести с лучшим другом его последние дни.
После разрыва со Стейси Хаус не заводит постоянные отношения, зато регулярно вызывает к себе проституток.
Он обожает делать ставки и спорить с коллегами на деньги.
Несмотря на высокий уровень дохода, Хаус постоянно берет у Уилсона деньги в долг и вынуждает платить за него в барах.
Как и игравший его Хью Лори, Хаус любит музыку, он слушает джаз, играет на пианино и собирает винтажные электрогитары.
Хаус любит играть в видеоигры, в рабочее время смотрит мыльные оперы.
Несмотря на боль в ноге, Хаус ездит на мотоцикле Honda CBR1000RR Fireblade.
По признанию Шора, он с детства был поклонником романов о Шерлоке Холмсе, и у Хауса и Холмса есть много общего.
источник
Грегори Хаус не всегда был таким желчным, язвительным, раздражительным циником. В студенческие годы он даже умел улыбаться, об этом свидетельствует найденный коллегами в доме шефа выпускной альбом. Другим его помнит и бывшая жена, Стейси Уорнер, которую он обвиняет в своих бедах. Грегори убежден: именно из-за поступка Стейси он окончательно разочаровался в жизни. Это по ее вине он сделался затворником и мизантропом.
Конечно, Хаус вряд ли изменился кардинально. Он и до хромоты был не самым приятным в общении человеком. Однако поскольку такая здравомыслящая и рациональная женщина, какой предстает перед нами в конце первого сезона Стейси, полюбила Грегори, значит, до болезни он умел ухаживать за женщинами и нравиться им. Разумеется, когда Стейси познакомилась с Хаусом, он уже был неординарной личностью. Возможно, ей даже пришлось бороться за свою любовь с другими поклонницами этого нестандартного и талантливого человека. Но именно максимализм Хауса и его нежелание приспосабливаться к сложной ситуации привело к разрыву. Будь на месте Стейси другая женщина, она не взяла бы на себя ответственность за жизнь Грегори, либо после этого попыталась бы спасти отношения любой ценой.
Знакомя нас со Стейси Уорнер, создатели «House M. D.» наконец объясняют, что случилось с Хаусом. В результате врачебной ошибки у него слишком поздно диагностировали некроз – патологический процесс, выражающийся в местной гибели ткани в живом организме. У Хауса была поражена четырехглавая мышца бедра, и лечить его начали с опозданием. Болезнь прогрессировала, он испытывал постоянную невыносимую боль и требовал морфин, рискуя оказаться в зависимости от наркотиков.
Кадди: Есть шанс, что он выкарабкается и сохранит ногу.
Кадди: Возможно, боль не отпустит до конца жизни. Есть третий вариант – операция. Полумера между тем, что мы уже сделали, и ампутацией.
Стейси: Он не любитель полумер.
Любимое «лакомство» Хауса – викодин.
Хаус даже находился в состоянии клинической смерти, настолько плохи были его дела. Стейси уговаривала мужа согласиться на ампутацию, чтобы спасти жизнь. Однако Грегори, до этого легко убеждавший больных пожертвовать конечностью, чтобы остаться в живых, сам предпочел умереть, лишь бы не быть беспомощным калекой. В конце концов, воспользовавшись тем, что Хаус снова от боли потерял сознание, Стейси подписала разрешение на единственно возможную операцию: Грегу удалили омертвевшую часть мышечной ткани. Ногу не ампутировали, но и не спасли – та самая полумера, которую терпеть не мог Хаус. С тех пор нога не может нормально функционировать, он вынужден страдать от хронической боли и для облегчения принимать болеутоляющее.
Так у Грегори Хауса закончился роман со Стейси и начался роман с викодином.
Викодин (гикодан, лортаб, гидрокодон, туссионекс) – эффективное наркотическое обезболивающее и противокашлевое средство, содержащее гидрокодон и парацетамол (ацетаминофен). Наличие в препарате парацетамола усиливает анальгетический эффект гидрокодона. В связи с тем, что есть вероятность накопления в организме парацетамола в токсичных концентрациях, суточная доза лекарства ограничена. Терапевтическая доза составляет 5–10 мг и фармакологически эквивалентна 60 мг морфина, который употребляется внутрь. По опасности привыкания сравним с кодеином. Длительный прием в больших дозах может вызвать слабую эйфорию, а в дальнейшем – болезненное пристрастие. При передозировке появляется головная боль, сухость во рту, общая слабость, сонливость. Был рекомендован к запрету в США. Побочными эффектами от приема викодина являются аллергические реакции, слабость, головокружение, гипервентиляция, потеря сознания, пожелтение глаз или кожи, кровотечения, гематомы, запоры, сухость во рту, тошнота, рвота, снижение аппетита, мышечные судороги, повышенное потоотделение, приливы, зуд, звон в ушах, полная потеря слуха, задержка мочеиспускания, снижение сексуального влечения.
Встреча Хауса и Стейси происходит в больнице через пять лет после разрыва. Доктор начал регулярно и в больших дозах употреблять викодин сразу после операции. Зная об опасности, которую влечет за собой регулярное неконтролируемое употребление этого обезболивающего препарата, любой из нас может поставить диагноз Грегори. Хаус пять лет принимает лекарство, вызывающее наркотическую зависимость и способствующее распаду личности. Следовательно, он – системный наркоман, нуждающийся в специальном лечении.
Попытки главного героя «завязать» с наркотиками зритель наблюдает в течение трех сезонов. Все они заканчиваются неудачей. В первый раз Хаус пытается доказать Кадди, что может вполне обходиться без викодина. В итоге он теряет способность концентрироваться, ставит правильный диагноз, и в результате допускает врачебную ошибку, чуть не ставшую роковой для его пациента. Вторично Кадди сама ставит своему подчиненному условие: он должен бросить викодин, согласившись пройти курс лечения по программе, предполагающей использование метадона .
Метадон (6-(диметиламино)-4,4-дифенил-3-гептанон) – синтетический лекарственный препарат из группы опиоидов, применяемый как анальгетик, а также при лечении наркотической зависимости. Входит в Список I Перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю. Свободный оборот запрещен. Метадон широко применяется в ряде стран в заместительной терапии употребления тяжелых наркотиков как заместитель героина («метадоновая программа»).
Однако и это не помогает. Тогда Кадди идет на крайнюю меру – сама выдает Хаусу его лекарство в допустимых дозах. Но вскоре и этот метод оказался недейственным. В моменты кризиса Уилсон находит своего друга в полной «отключке» и ничего не может сделать для него – Грег в такие периоды запросто мешает викодин с виски или водкой. Однажды коллеги чуть было не купились на одну из наиболее экстравагантных проделок доктора Хауса. Он подделал анализы, которые показывали у него метастазы рака. На такую хитрость он пошел, чтобы испытать на себе новый метод лечения, предполагающий применение сильных галлюциногенов.
Тем, кто переживает из-за пристрастия Грегори Хауса к наркотикам, авторы сериала попытались сделать подарок. В конце второго сезона на доктора было совершено покушение: какой-то ненормальный муж бывшей пациентки Грега выстрелил в него из пистолета. Когда Хаус находился в коме, у него были галлюцинации, во время которых он получил подсказку – использовать для лечения кетамин .
Кетамин (кетамина гидрохлорид, (±)-2-(2-Хлорфенил)-2-(метиламино)циклогексанон (в виде гидрохлорида) – NMDA-антагонист, связывающий при высокой концентрации также опиоидные мю– и сигма-рецепторы. При внутривенном и внутримышечном введении оказывает общее анестезирующее (наркотизирующее) и анальгезирующее действие. В дозах 1,5–4 мг/кг используется как мощное психоактивное вещество. Препарат также может действовать как эффективный антидепрессант, хотя его галлюциногенные свойства вряд ли когда-нибудь позволят применять его для борьбы с депрессией. Общая анестезия, вызываемая кетамином, получила название диссоциативной, так как действие препарата связано преимущественно с угнетающим влиянием на ассоциативную зону головного мозга. Проще говоря, кетамин приглушает болевые импульсы, которые пораженное место посылает в головной мозг. В результате мозг не реагирует на боль. Кетамин показан в экстренной хирургии и на этапах эвакуации. В частности, у больных с травматическим шоком и кровопотерей, когда необходимо быстрое введение наркоза и нужно добиться кардиостимулирующего эффекта. Препарат применяют также при различных хирургических операциях (включая кардиохирургию), для комбинированной внутривенной анестезии, а также при эндоскопических процедурах, катетеризации сердца, небольших хирургических манипуляциях, перевязках, в том числе в стоматологической, офтальмологической и оториноларингологической практике. Имеются данные об успешном применении кетамина в акушерской практике при кесаревом сечении.
Начав принимать кетамин, Хаус почувствовал себя лучше. Боль, терзавшая его пять последних лет и заглушаемая викодином, под воздействием кетамина отступила. Грег начал бегать по утрам, отказался от трости, но, по наблюдению Уилсона, радости жизни к его другу не вернулись. Хаус не просто привык чувствовать боль и подавлять ее болеутоляющим, получая от этого наркотический эффект. Эйфория от опьянения викодином – не главное для Грегори. Смысл его жизни – спасение других жизней, пусть даже спасенный им пациент, выйдя из больницы, умрет через некоторое время. Например, так происходит с безнадежными онкологическими больными или с людьми, которым пересажено чужое сердце. Однако Хаус дарит им не надежду на спасение, а несколько недель, месяцев и даже лет жизни – самое ценное, что врач может подарить пациенту.
Хаус разъезжает на скейте, временно избавившись от боли в ноге.
В этой связи показателен эпизод, с которого начинается второй сезон: доктор Хаус, традиционно нарушая все существующие правила, привозит в больничное отделение заключенного, приговоренного к смертной казни. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, но прежде чем убийца пойдет на электрический стул, Хаус вылечит его и заодно выяснит, что причины, толкнувшие пациента на совершение серии жестоких и бессмысленных убийств, кроются в его болезни. Так тяжкий недуг, не выявленный вовремя, все-таки убил человека…
Как известно, эффективность лечения напрямую связана с правильной постановкой диагноза. А для этого Грегори Хаус должен включить свой мощный интеллект. Одна из интриг каждого эпизода состоит в том, что, начиная изучать симптомы, доктор делает одну за другой несколько ошибок, в результате чего лечение, начатое его командой, может убить пациента. А иногда из-за ошибки Хауса больной и впрямь находится на краю гибели, его сердце останавливается, и приходится немедленно применять электрошок для запуска самого важного жизненного органа. Хаус часто рискует, он может умышленно причинить боль пациенту или ввести его в кому, готов даже убить пациента, чтобы поразивший его вирус проявился в условиях, когда убивать живой организм уже невозможно. И обнаружив в конце концов очередного паразита, Грег тут же вытаскивает человека с того света, каждый раз пожиная лавры. Применяя свой излюбленный метод проб и ошибок, Хаус ошибается в среднем четыре раза за одну серию. Верный диагноз и спасение приходят обычно на 36–38-й минутах, чтобы осталось время на благодарности уже отчаявшихся больных и упреки Лизы Кадди.
Клинт Иствуд в образе Уильяма Мани.
Оказывается, боль и последующее ослабление ее викодином помогают Грегори Хаусу сконцентрироваться и найти решение очередной медицинской проблемы. После того, как он однажды ошибся с диагнозом и больной чуть не умер, доктор решительно отказывается от кетамина. В результате возвращаются боль, хромота, викодин и прежние гениальные способности. Потому не будет большой ошибкой провести параллель между доктором Хаусом и типичным героем американского вестерна.
В произведениях этого чисто американского жанра благородные одиночки, ищущие приключений и восстанавливающие справедливость, расправляются с врагами и принимают важные для сюжета решения, только как следует отхлебнув неразбавленного виски прямо из бутылки. Свои невероятные подвиги эти «дикие гуси Дикого Запада» совершают в состоянии среднего алкогольного опьянения. Создав в 1992 году так называемый антивестерн «Непрощенный» ( Unforgiven ), который получил «Оскара» в четырех номинациях, звезда вестернов Клинт Иствуд четко показал: его герой, бывший суперкиллер Уильям Мани, бросил пить – и перестал быть супергероем, потерял профессиональные навыки. Чтобы восстановить их и разобраться с бандой шерифа-садиста, Мани снова начинает пить. И теперь ему не страшен десяток вооруженных полицейских и примкнувших к ним бандитов – пьяный герой наказывает их, не снимая шляпы. Так что постоянное ощущение боли, смешанной с наркотическим кайфом, – залог профессиональной пригодности супердоктора. Недаром крыса, которую завел у себя Хаус, названа в честь Стива Мак-Куина, одного из любимых актеров Хью Лори, сыгравшего к тому же во множестве вестернов.
источник
Схема официальной истории болезни:
личные данные — жалобы при обращении — анамнез — данные осмотра — результаты исследований — назначения — течение заболевания и лечение — эпикриз.
Такую историю написать мы не сможем.
Нам мешают:
— фрагментарность сценария: ключевые с медицинской точки зрения данные опущены, т.к. утомили бы зрителя и отвлекли от развития сюжета;
— специфика съёмок: для показа операции важен не правильный хирургический доступ, а насколько эффектно выстроена мизансцена;
— трудности перевода: например, на экране субтитр «His MRI showed that the leg pain wasn’t caused by the self-injection, wasn’t caused by an infection», а русский голос за кадром вводит нас в заблуждение “Его томография показала, что боль в ноге не была вызвана самоинъекцией – она была вызвана инфекцией”.
Но главное препятствие – субъективность Хауса. Все лгут. И он – не исключение.
Хаус, виртуозный трепач, влёгкую отбарабанил бы два учебных часа на заданную тему взамен постылого поликлинического приёма.
Но рядовая лекция стала захватывающим дух, сносящим крышу психоделическим шоу, потому что по пути на кафедру Грег увидел Стейси.
Эта нежданная встреча через 5 лет после разрыва – шедевр Хью Лори. Гиперподвижное лицо застывает, солирует взгляд. Soulful eyes. 
Внешне хладнокровный, Хаус ошеломлён нахлынувшими эмоциями — настолько, что отказывается встретиться с бывшей возлюбленной и её мужем.
Ему требуется какое-то время, чтобы успокоиться и начать лекцию.
Он сочиняет три диагностические задачки, на ходу добавляя и убирая персонажей, симптомы и обстоятельства. Достаётся всем: он стебётся над коллегами, придумывая для них нелепые приключения вроде поиска змей в бескрайних полях, оскорбляет студентов, издевается над педагогическими принципами и несовершенством медицины.
И сводит счёты. Со Стейси. И с самим собой.
Последняя из трёх историй, которую поведал студентам доктор Хаус – это история его собственной трагической врачебной ошибки.
В приёмный покой клиники Принстон-Плейнсборо залетела прелестная бабочка, Кармен Электра. Боль в стройной нижней конечности возникла во время игры в гольф. Варикоз на фоне беременности и автокатострофа исключаются, самый вероятный источник боли – повреждение опорно-двигательного аппарата из-за чрезмерной физической нагрузки. С этого предварительного диагноза начинается история болезни. 
Красота пациентки отвлекает от клинического мышления, и бабочке пришлось внезапно окуклиться в заурядного мужчину средних лет. Он орёт от боли. Обстановка накаляется. Врачи топчутся на месте, запутавшись в диагнозах. Пока они дискутируют, мужик хватает шприц и всаживает себе через штанину в бедро 50 мг димерола (наркотический анальгетик). Поступок вполне хаусовский. Боль уходит, уходит и мужик.
Но он возвращается: стало хуже. Врачи почти уверены: симулирующий наркоман. С затаённым мстительным злорадством берут мочу катетером (крайне неприятная манипуляция). Мужик терпит, стиснув зубы – значит, болен взаправду. Ухудшение состояния расценивают как проявление присоединившейся инфекции. (А вот не надо было, батенька, казённый шприц сквозь антисанитарные штаны втыкать!) Назначают антибиотики и постельный режим.
Как положено в сказках, герой мучается три дня и три ночи.
На четвёртые сутки, сопоставив изменение цвета мочи и высокий уровень креатинкиназы в анализе крови, пациент делает логический вывод: его почки повреждены миоглобином, который попадает в кровь из распадающейся мышцы.
И – опа! – из куколки мужика выползает личинка. Это, наконец, Хаус.
Ему уже совсем худо. МРТ выявляет тромбированную аневризму артерии нижней конечности. Что это значит?
В крупной артерии, питающей мышцы бедра, обнаружено патологическое расширение, выпячивание стенки, этакий сосудистый мешочек. 
Скорее всего, врождённая особенность строения артерии. Обладатели аневризмы носят в себе бомбу с часовым механизмом. Когда рванёт – предсказать невозможно.
Кровь в сосудистом мешочке замедляет течение, сгущается, на неровных стенках застревают и осаждаются тромбоциты. Если сгусток крови заполнит аневризму целиком и закроет просвет артерии, произойдёт закупорка – тромбоз.
Без крови нет жизни, нет кислорода, нет клеточного дыхания.
Если мышце перекрыть кислород – она быстро умирает.
Гибель обескровленной мышцы называется “ишемический инфаркт”.
В запущенных случаях
ампутация неизбежна.
Но Хаус категорически против ампутации:
«Я люблю свою ногу. Она со мной сколько я себя помню. Я не позволю её отнять!»
Итак, точный диагноз – с опозданием на 4 дня – установлен.
Ишемический инфаркт мышцы правого бедра.
Счёт идёт уже не на сутки, а на часы и минуты.
Самый простой и надёжный выход – ампутация конечности. Отсечь мёртвое, дабы спасти живое.
Пациент Хаус возражает. Он требует щадящей операции шунтирования, восстановления кровотока в обход поражённого участка. Это сохранит ногу. Но.
Останется мышца, которая разлагается и источает, образно выражаясь, «трупный яд» — токсины, метаболиты и сгустки. Четверо суток они накапливались в аневризме. Как только хирурги вынут “пробку” — они хлынут в кровяное русло.
Продукты распада тканей наводнят организм, отравляя и повреждая всё на своём пути. Под угрозой деятельность почек, печени, мозга, сердца. Мелкие кусочки тромба могут закупорить лёгочную артерию, вероятность смертельного исхода при таком осложнении – 50%.
Хаус упорствует, и врачи вынуждены согласиться.
Перед операцией он пишет маркером на ноге: «не эту ногу». Стейси не была бы юристом, если б не написала на другой: «и не эту тоже» (что не запрещено, то разрешено, а бережёного бог бережёт).
Мы видим, как в опер. зале хирург вводит в артерию зонд – тоненькую гибкую «проволочку» с захватом на конце.
Тромбэктомия:
Тромб извлечён, кровоток восстановлен.
Ночь в реанимации. Действие наркоза закончилось, Хаус мечется от невыносимой боли.
Стейси, не смыкая глаз, ухаживает за ним.
Время идёт, но больному не становится лучше. Патологические процессы развиваются в сердце. Оно бешено колотится и … срывается.
Перед провалом в небытиё Хаус успевает заметить тревожные изменения ЭКГ и позвать медсестру.
«Фактически более 1 минуты пациент был мёртв».
Глазами души Хауса мы видим, что истории №1 и №2 имеют, в общем-то, счастливый конец. Девушка, которая, казалось, была обречена, снова играет в волейбол, а фермер на протезе гуляет с любимой собачкой. Смотри, Грег, и без ноги можно быть счастливым.
Свой трансперсональный полёт Хаус расценивает как иллюзию, биохимическую реакцию угасающего мозга. «Эта гипотеза меня устраивает, потому что сей опыт практически не влияет на мою жизнь».
Всем уже ясно, что его решение ведёт в тупик.
Почему он так страшно рискует? Объяснений нет. Можно только догадываться.
Конфликтный пациент Хаус – на контроле у главврача Кадди.
Хирурги настаивают на незамедлительной ампутации.
Кадди готова одобрить компромиссное решение (между шунтированием и ампутацией):
удалить источник токсинов – загнивающую мёртвую мышцу.
Сохранить ногу и, возможно, жизнь.
«Хаус не приемлет компромиссов», — с горечью возражает Стейси.
Каков был бы исход такой операции?
Судя по локализации, произошёл тромбоз в бассейне правой боковой артерии, огибающей бедренную кость. 
Нарушено кровоснабжение четырёхглавой мышцы бедра.
Это самый крупный и сильный скелетный мускул. Он обеспечивает сгибание бедра в тазобедренном суставе и разгибание голени в коленном суставе. Вероятно, затронута и мышца-напрягатель широкой фасции, она участвует в cгибании и отведении бедра. Оба сустава останутся подвижными, и можно будет ходить, опираясь на трость, а при необходимости, скажем, перекинуть ногу через седло мотоцикла – помочь себе руками.
Мелкая неприятность по сравнению с вечным покоем.
Однако, вопреки логике, Хаус неумолим.
«Я справлюсь с этим».
Если бы шунтирование помогло, ему уже стало бы легче. Но боль нарастает, состояние стремительно ухудшается.
«Эта боль убьёт тебя» — «Я знаю».
Почти в каждой серии мы наблюдаем, как Хаус игнорирует мнение пациентов и ломает их через колено, добиваясь своего. Выбор Хауса всегда базируется не на общественной морали, профессиональной этике или нравственных принципах конкретного человека, а исключительно на медико-биологической целесообразности. Мой больной должен жить. И точка.
Ему плевать на мнение окружающих (в том числе и больного), он врёт или скрывает правду, шантажирует и маневрирует, нарушает всё и вся, потому что непоколебимо уверен в своей правоте.
Ну вот и аукнулось.
В Принстон-Плейнсборо не нашлось хирурга, равного Хаусу по силе характера.
Равной оказалась его женщина, Стейси.
Она нашла выход из безвыходной ситуации.
Боль безостановочно терзает Хауса, терпеть её – свыше сил человеческих.
Чтоб получить передышку, он просит погрузить его в лекарственную кому.
Единственный шанс для Стейси прекратить изматывающую борьбу и поставить точку.
Она уже поняла: Хаус скорее умрёт, чем подпишет «добровольное информированное согласие» на операцию. Но пока он будет без сознания, право подписи перейдёт к его поверенному по медицинским вопросам — к ней.
(Если их брак был неофициальным – значит, они предусмотрительно позаботились о юридическом подтверждении её полномочий, когда и по чьей инициативе – неизвестно.)
Это решение далось ей нелегко. Она сознаёт, что нарушает волю Хауса и он этого никогда не забудет. Она подавлена, и Кадди её утешает: «Вы спасаете ему жизнь».
Они заключают договор (заговор?) за спиной больного.
«Мы с тобой ещё в гольф сыграем [доиграем?]» — пытается ободрить любимую Хаус, пока Кадди делает ему инъекцию нейролептика.
Перед тем, как закрыть глаза, он говорит Стейси:
— I love you.
— I love you, too, — отвечает она, — I’m sorry.
Как это перевести?
«Прости меня» — так говорят перед вечной разлукой.
«Мне жаль…» — так извиняются.
— Да не за что тебе просить прощенья. / Ни о чём не жалей.
Операция прошла успешно. Реконвалесцент сохранил ограниченную трудоспособность. Хронический болевой синдром, по поводу которого он принимает опиаты перорально – неясного генеза. То ли неврологический, то ли невротический.
На этом история №3 обрывается.
HOUSE M.D. мчится дальше, оставляя чувствительного зрителя с разбитым сердцем, а внимательного – с кучей вопросов.
Попробуем разгрести эту кучу и обозначить некоторые тёмные места и белые пятна в истории болезни Грегори Хауса.
Два таинственных пациента до перевоплощения в Хауса.
Гольфистка – женская ипостась Хаусовой души – рождена, чтоб покорять и очаровывать. (С трудом удерживаюсь от развития темы.)
Это его Анима. Или, если хотите, его Эрос.
Сумрачный мужик – мужская ипостась, Анимус.
Резкий, нетерпеливый, агрессивный бунтарь-анархист. Если хотите, его Танатос.
Был ли он наркоманом? Давайте уточним:
он пришёл в клинику не за дозой, а за помощью.
Которую ему не спешили оказать. Доктора с растерянным видом мусолили вероятные диагнозы, в то время, как больной сходил с ума от боли. Если вы – врач и вам стоит протянуть руку, чтоб схватить шприц с димеролом, что вы сделаете в такой ситуации?
После фортеля со шприцем и возникли подозрения , которые, как известно, оказались ложными: скоро стало ясно, что мужчина действительно опасно болен. А если б он даже и был наркозависим, что с того?
«Наркоманы тоже болеют. У них есть намного больше резонов подхватить какую-нибудь болезнь, чем у обычных людей.»
Студенты должны запомнить, что диф.диагноз – это проверка ВСЕХ версий. Мужик нужен для поучения, а не для развлечения.
Болезнь Хауса не возникла ниоткуда, он всегда носил её в себе.
Пробил час, и небеса рухнули на грешника.
Клиническую картину исказил несанкционированный укол в бедро. Во- первых, смазал болевой синдром, во-вторых – столкнул на скользкую дорожку инфекции. (Присоединилась она или только предполагалась и антибиотики дали превентивно – неясно.)
Утешает одно: аневризма бывает следствием ряда заболеваний, ослабляющих прочность сосудистой стенки, и Хауса наверняка тщательно проверили по всему списку.
Если его аневризма — просто врождённый порок развития, то повторение кошмара ему не грозит.
Впрочем, у него есть и другие генетические дефекты.
Статус Хауса на момент заболевания.
Он был сотрудником клиники или попал «с улицы»? (это объяснило бы подозрения в симуляции и инертность врачей).
Когда его приняли на работу – до или после инцидента?
Тут интересно отметить, что к началу сериала у Хауса есть две специализации: по нефрологии и инфекционным болезням.
Такое встретишь нечасто, специальности не смежные.
Нефрология – один из самых формализованных, “математичных” разделов терапии.
Важную роль играют инструментальные исследования,
врачебная тактика базируется на анализе
колебаний процентного содержания компонентов биологических жидкостей и т. п.
А вот первичная дифференциальная диагностика инфекционных болезней
зачастую основана на интуиции, клиническом опыте и острой наблюдательности.
«Фишка» инфекционных болезней в том, что в продромальном периоде, до появления специфических симптомов, почти все они начинаются одинаково: резкая слабость, жар, симптомы интоксикации. У «Скорой» есть негласное правило: если случай непонятный, забросим в «инфекцию». Там разберутся, да и хлопот меньше, если и впрямь зараза. Больной немножко полихорадит, и когда его наконец начнёт глючить, капитально пронесёт или обсыпет красными пятнами — всплывает диагноз.
У инфекционистов мало времени на раздумья и репутация умелых диагностов.
Хаус попал к Лизе Кадди на контроль
как конфликтный больной или они знакомы со студенческой скамьи?
(Отсутствие в американском языке «ты» и «вы» дико раздражает.)
Он проморгал свой диагноз, когда ещё не имел специализации диагноста? Может, именно Кадди открыла его истинное призвание, приняла в штат и создала «под него» отделение – после эпизода с желудочковой тахикардией?
Самое пронзительное в этом эпизоде – вовсе не странствия души во времени и пространстве, это как раз банальность.
Торкает, когда человек на пороге смерти не призывает Господа, не шепчет «мама» или чьё-то женское имя, а произносит: «я ошибся». Ошибся в прогнозе. На несколько секунд.
Мотивы иррационального упорства Хауса в отказе от резекции мышцы или радикальной операции.
Можно объяснить это стремлением сохранить самость и цельность, комплексом тотального контроля, неврозом цели, ну или там детской травмой в результате экзистенциального ужаса, пережитого во время первого визита к дантисту. (Кстати, многие приходят в медицину, чтобы преодолеть подсознательный страх перед белым халатом – например, Чейз).
Можно предложить и другие гипотезы.
Но версию о тяге к саморазрушению сразу отметаем. Он хотел жить и яростно боролся за жизнь. За полнокровную жизнь здорового и сильного мужчины, а не удел инвалида.
Этические и деонтологические аспекты резекции некротизированной мышцы вопреки воле пациента, но по согласованию с его доверенным лицом.
С юридической точки зрения — всё ясно, но как быть с нравственным чувством? Оно не столь однозначно. Зритель задумывается: оказавшись на месте Хауса — или на месте Стейси — как поступил бы он сам? и как хотел бы, чтоб поступили с ним?
Сходная коллизия возникла в эпизоде «Эйфория»:
тогда погибал в муках Форман. От неизвестной заразы. Требовал себе диагностическое исследование. Хаус категорически возражал, считая, что риск не оправдан.
Форман настоял на своём: перед тем, как погрузиться в лекарственный сон, он объявил Кэмерон своим поверенным и Кэм исполнила его волю, как ни хитрил и ни бесился шеф. Она поступила честно.
Такое вот эхо «Трёх историй», сравните ситуации и оцените стратегию Хауса:
по отношению к самому себе — и по отношению к пациенту Форману.
Для достоверной истории болезни нам явно не хватает объективных данных.
Легко представить другие «Три истории»:
глазами Грега, Стейси и, скажем, Кадди.
Первый рассказ заставил бы нас ужаснуться,
второй — разрыдаться,
третий — успокоил и примирил со случившимся.
Сначала мы выслушали бы показания потерпевшего Хауса (он же — прокурор).
Потом — монолог Стейси, адвоката.
Исповедь сильной женщины об отчаянной борьбе за жизнь своего любимого — с ним самим. И все бы увидели, как змея подколодная превращается в преданную (хоть и кусачую) собачку.
И, наконец, резюме — от Лизы Кадди, которая, в конечном итоге, огласила вердикт и поставила точку в этой истории.
То, что изложено в лекции и
показано на экране в 21-й серии – это трансляция Дэвидом Шором
потока сознания Грегори Хауса.
Все имеющиеся у нас факты – это только его интерпретация фактов. И мы строим наши версии на основе его личной версии событий.
Но несомненно, что:
студенты получили незабываемый урок,
мы, зрители, получили катарсис,
и, сойдя с кафедры, Грег позвонил Стейси и назначил встречу.
Прошло 5 лет.
История болезни и врачебной ошибки, рассказанная Хаусом в первом сезоне,
получила неожиданное и мучительное продолжение в финале 6-го сезона.
Об этом — наш следующий медицинский комментарий: к серии «Помоги мне».
источник
Главный герой сериала «Доктор Хаус» / «House», выходившего на канале Fox с ноября 2004 до мая 2012 года. Это единственный персонаж, появившийся во всех 177 сериях.
Грегори Хауса / Gregory House, M.D. сыграл актер и музыкант Хью Лори, получивший за эту роль два «Золотых глобуса», премию Гильдии киноактеров и шесть номинаций на «Эмми».
Автор идеи сериала и создатель персонажа – продюсер «Доктора Хауса» Дэвид Шор.
Грегори Хаус (Хью Лори) родился в семье военного летчика Джона Хауса, в детстве он много раз переезжал вместе со своими родителями и провел несколько лет в Египте, Японии, на Филиппинах.
В возрасте 12 лет Хаус догадался, что Джон Хаус не является его биологическим отцом. Он подозревал, что его отец – друг семьи Томас Белл, за которого его мать Блайт Хаус вышла замуж через некоторое время после смерти Джона. Однако в пятом сезоне, проведя анализ ДНК, Хаус узнал, что Томас не его отец, имя его настоящего отца осталось неизвестным.
После школы Хаус поступил в Университет Джона Хопкинса, где собирался заниматься физикой, однако затем перешел на медицинский факультет, откуда его исключили. Он продолжил обучение в Университете Мичигана и в итоге получил специализацию как инфекционист и нефролог.
В сериале Хаус занимает пост главного диагноста в клинике Принстон-Плейсборо в Нью-Джерси. В его подчинении находятся несколько молодых специалистов. Команда Хауса занимается самыми сложными больными, которым не смогли поставить диагноз другие врачи.
Хауса отличают нетрадиционные методы работы с пациентами. Он утверждает, что «все врут», и поэтому слушать пациентов бессмысленно. Вместо этого команда Хауса вламывается в дома пациентов, чтобы исключить окружающую среду как источник болезни, и копается в их личной жизни, которую многие скрывают. Хаус не боится назначать рискованное лечение, что в итоге часто приносит положительные результаты. Он всегда говорит прямо, не пытается произвести впечатление и не бережет чувства пациентов и их родных, но те благодарны ему за спасение.
В Мичигане Хаус познакомился с Лизой Кадди (Лиза Эдельштейн). Они провели вместе ночь, но развития романа не было. Лиза стала главным врачом Принстон-Плейсборо и пригласила Хауса на работу. Она доверяет ему как врачу, зная о его диагностическом таланте, но часто спорит с ним из-за несоблюдения больничного регламента. Она является единственным человеком, который может сдерживать Хауса в его проказах и нарушениях правил.
Во время медицинской конференции в Новом Орлеане доктор Хаус познакомился с доктором Джеймсом Уилсоном (Роберт Шон Леонард / Robert Sean Leonard), проходившем через свой первый развод. Они стали лучшими друзьями, фактически Уилсон – единственный друг Хауса. Он возглавляет отделение онкологии в Принстон-Плейсборо.
У Хауса были длительные отношения с юристом Стейси Уорнер (Села Уорд). Однажды по время игры в гольф Хаус почувствовал сильную боль в ноге. Доктора не могли понять, в чем дело, Хаусу пришлось ставить диагноз самому, но было слишком поздно – из-за аневризмы в его бедре начался некроз. Его ввели в кому, и против его воли Стейси дала разрешение на операцию, которая не рисковала жизнью Хауса, но сделала его хромым. Он так и не простил Стейси, поэтому они расстались. Во втором сезоне «Хауса» он лечит мужа Стейси, и они оба понимают, что до сих пор испытывают друг к другу чувства, но Хаус решает, что она должна остаться с мужем, потому что у них все равно ничего не получится.
Испытывая сильные боли в ноге, Хаус ежедневно принимает большие дозы болеутоляющего «Викодин», у него развивается привыкание. На протяжении всего сериала Хаус ищет способ избавиться от боли и побороть свою зависимость.
В седьмом сезоне Лиза Кадди становится подругой Хауса и разрывает из-за него свою помолвку с молодым детективом Лукасом. Однако они расстаются, когда Хаус вновь начинает принимать викодин, узнав, что Кадди, возможно, смертельно больна. В последней серии сезона Хаус въезжает на своем автомобиле в дом Кадди, из-за этого его сажают в тюрьму. Он получает условно-досрочное освобождение, но его ограничивают в передвижениях и заставляют ходить на прием к психологу. Однако Хаус срывается, когда узнает, что у его лучшего друга Уилсона рак. Под угрозой возвращения в тюрьму Хаус инсценирует собственную смерть, чтобы вместе с Уилсоном покинуть город и провести с лучшим другом его последние дни.
После разрыва со Стейси Хаус не заводит постоянные отношения, зато регулярно вызывает к себе проституток.
Он обожает делать ставки и спорить с коллегами на деньги.
Несмотря на высокий уровень дохода, Хаус постоянно берет у Уилсона деньги в долг и вынуждает платить за него в барах.
Как и игравший его Хью Лори, Хаус любит музыку, он слушает джаз, играет на пианино и собирает винтажные электрогитары.
Хаус любит играть в видеоигры, в рабочее время смотрит мыльные оперы.
Несмотря на боль в ноге, Хаус ездит на мотоцикле Honda CBR1000RR Fireblade.
По признанию Шора, он с детства был поклонником романов о Шерлоке Холмсе, и у Хауса и Холмса есть много общего.
источник
Идеи Дэвида Шора воплощают в жизнь 14 сценаристов. На съемки одной серии уходит неделя, но параллельно снимается сразу несколько эпизодов. И поскольку каждые восемь дней нужна очередная серия, процесс не должен прерываться, это тяжелый конвейерный труд. Качество любой из серий должно быть на высоте, а это значит, что от сценаристов ждут творческого подхода, а не бездумной штамповки. Сначала готовится черновик сценария, который потом согласовывается с продюсером и несколько раз переписывается, пока, по мнению Шора, качество эпизода не будет приближено к идеальному. Каждый раз перед финалом очередного сезона начинается гонка, подключается весь штат, чтобы закончить его вовремя и поклонники получили то качество шоу, к которому успели привыкнуть.
Дэвид Фостер – сценарист и медицинский консультант сериала.
По признанию сценаристов, самым сложным в фильме является медицинский аспект. Перед тем как начать работу над очередным эпизодом, каждый из них перелопачивает огромное количество медицинской литературы, и может создаться впечатление, что они готовятся к экзаменам в медицинский университет. При этом за шесть сезонов (а это – полторы сотни историй) они ни разу не повторились. Каждый случай, который приходится расследовать Грегори Хаусу, по-своему уникален. Что-то взято из практики Дэвида Фостера, тоже сценариста и одного из медицинских консультантов, что-то позаимствовано из практики других врачей. «Я думал, болячек не хватит на первый сезон. Но темы для эпизодов никогда не закончатся», – сделал вывод Дэвид Шор. Поэтому шоу продолжается.
Актеры, занятые в сериале, стремятся к достоверному изображению врачей, чтобы в реальность происходящего поверили не только зрители, но и настоящие медики. Все, кто принимает участие в производстве «Доктора Хауса», стараются во всем быть точными до мелочей.
Большинство диагнозов, поставленных командой Грегори Хауса, связаны с инфекционными, аутоиммунными, неврологическими заболеваниями или заболеваниями печени, то есть в основном со специализацией врачей, работающих в отделении диагностической медицины. Диагностика болезней чаще всего осуществляется с помощью одних и тех же стандартых процедур, но Хаус склонен игнорировать их. У него всегда есть свое мнение, которое уже спасло жизнь множеству пациентов. И даже когда он в чем-то ошибается, для него это – ценный опыт, который пригодится в дальнейшем.
Постановка каждого диагноза Хаусом напоминает мозговой штурм. Если же он заходит в тупик, то не бьется головой о стену, а выносит свои догадки на всеобщее обсуждение. Обычно – пишет маркером на доске симптомы и возможные болезни, для которых они могут быть характерны. Решение часто приходит благодаря случайным замечаниям коллег. Кроме того, очень полезными оказываются при выработке идей многочисленные вопросы: если все ставишь под сомнение, то рано или поздно доберешься до истины.
В некоторых случаях Грегори Хаус проводит несколько суток в поисках решения. Он рассуждает здраво, не поддаваясь эмоциям, и традиционно в каждом эпизоде упоминается до четырех различных заболеваний, диагностируемых Хаусом. Начав лечить пациента от одной болезни, Грег обычно невольно провоцирует резкое ухудшение, и остается доволен, так как истинная причина выходит на первый план. Ближе к финалу пациент в большинстве случаев оказывается между жизнью и смертью, и только смелое нестандартное решение помогает гениальному доктору поставить наконец правильный диагноз.
Скептически настроенные медики утверждают: большинство болезней, от которых лечит доктор Хаус, не существует. Так ли это? Попробуем составить перечень наиболее часто упоминаемых в сериале диагнозов.
Болезнь Аддисона (англ. Addison’s disease ) – хроническая недостаточность коры надпочечников, или гипокортицизм. Редкое эндокринное заболевание, в результате которого надпочечники теряют способность производить достаточное количество гормонов, прежде всего – кортизола , гормона стероидной природы, который противостоит воспалительным процессам в организме. Это патологическое состояние было впервые описано британским терапевтом Томасом Аддисоном. Свою статью на эту тему, опубликованную в 1855 году, он назвал «Конституциональные и местные последствия заболевания коры надпочечников». Болезнь может возникнуть при туберкулезном поражении надпочечников, повреждении коры надпочечников химическими агентами (например, хлодитаном), разрушающими здоровую ткань. Болезнь Аддисона обычно развивается медленно, в течение нескольких месяцев или лет. Симптомы ее могут оставаться незамеченными или не проявляться до тех пор, пока не случится какой-либо стресс.
Грегори Хаус подозревает эту болезнь несколько раз у пациентов, страдающих бесплодием. В большинстве случаев выясняется, что болезнь Аддисона выявлена у людей, употребляющих наркотики.
Биполярное расстройство – психиатрический диагноз психического расстройства, проявляющегося аффективными состояниями (маниакальными и депрессивными), а также смешанными состояниями, при которых у больного наблюдаются симптомы депрессии и мании одновременно. Поэтому второе название болезни – маниакально-депрессивный психоз. Эти состояния периодически, в виде фаз, непосредственно или через «светлые» промежутки психического здоровья сменяют друг друга, без снижения либо с незначительным снижением психических функций. Впервые биполярное аффективное расстройство как самостоятельное психическое расстройство было описано в 1854 году почти одновременно двумя французскими исследователями Ж. П. Фальре (под названием «циркулярный психоз») и Ж. Г. Ф. Байярже (под названием «помешательство в двух формах»).
Пациент Хауса с биполярным расстройством, который сделал журналистскую карьеру отчасти благодаря своей болезни.
Болезнь обнаружена Грегори Хаусом у журналиста, который знал о ее наличии у себя и занимался самолечением, в результате чего потерял способность членораздельно выражать свои мысли. Это один из диагнозов, поставленных доктором по телефону.
Болезнь Верльгофа (хроническая иммунопатологическая тромбоцитопеническая пурпура, лат. purpura ) – хроническое волнообразно протекающее заболевание, представляющее собой первичный геморрагический диатез. Характеризуется наличием гигантских тромбоцитов в кровотоке, мегакариоцитозом в костном мозге и обязательным присутствием антитромбоцитарных аутоантител. Прежнее название болезни – идиопатическая тромбоцитопеническая пурпура (ИТП) – в настоящее время употребляется в случаях, когда аутоаллергическая природа заболевания не доказана. Болезнь названа по имени немецкого врача П. Верльгофа, который описал ее в 1735 году. Заболевание наиболее часто (в 40% случаев) является причиной геморрагического синдрома – кровотечения слизистой оболочки – в гематологической практике. Болезнь редкая: распространенность колеблется от 1 до 13 случаев на 100 тыс. человек. Большинство больных – женщины молодого и среднего возраста.
Грегори Хаус диагностирует эту болезнь у забеременевшей двенадцатилетней девочки-спортсменки; время от времени подозревает ее у пациенток, которые что-то упорно скрывают от своих близких.
Волчанка – системная красная волчанка (болезнь Либмана-Сакса, лат. system lupus erythematosis ) – диффузное заболевание соединительной ткани, характеризующееся системным иммунокомплексным поражением соединительной ткани и ее производных, с поражением сосудов микроциркуляторного русла. Антитела, вырабатываемые иммунной системой человека, при волчанке повреждают ДНК здоровых клеток. Чаще всего повреждается соединительная ткань с обязательным наличием сосудистого компонента. Название болезнь получила из-за своего характерного признака – сыпи на переносице и щеках, которая, как считали в Средневековье, напоминает волчьи укусы. Значительно распространена в США и Канаде.
Это аутоиммунное заболевание стало своеобразным рефреном «Доктора Хауса». Почти в каждом эпизоде волчанка упоминается как один из предполагаемых диагнозов, вероятно, из-за большого числа противоречивых симптомов, характерных для этой болезни. Больные обычно жалуются на необоснованное повышение температуры, слабость, головные боли, боли в мышцах, быструю утомляемость. Возникают психозы, энцефалопатии, судороги. В сериале диагноз «волчанка» подтверждается очень редко, хотя предполагается в большинстве случаев. Обычно эту болезнь подозревает доктор Камерон. В одном из эпизодов можно узнать, что Хаус прячет запас викодина в книге, посвященной волчанке, оправдывая это тем, что книгой никто не пользуется. Когда наконец-то появляется пациент, больной волчанкой, Хаус восклицает: «Неужели это волчанка?! Мои мечты сбылись!»
Цестодозы – заболевания, вызванные заражением ленточными червями (лат. Еucestoda ), – класс паразитических плоских червей. Описано около 3500 их видов. Представители того вида паразитов, с которыми борется доктор Хаус, полностью утратили пищеварительную систему. Некоторые виды паразитов опасны для человека. Второе название червей – цестоды . В традиционной трактовке жизненный цикл цестод представляет собой онтогенез одной особи, сменяющей нескольких хозяев. Дефинитивные (способные к половому размножению) стадии паразитируют в кишечнике водных и наземных позвоночных. Стадии, обитающие в промежуточных хозяевах (позвоночных и беспозвоночных), могут локализоваться в тканях и полостях тела.
Солитер – ленточный червь с редуцированной пищеварительной системой, слабо развитой нервной системой и органами чувств. С другой стороны, у солитеров сильно развита половая система, что обеспечивает их высокую плодовитость как паразитов. Это повышает возможность выживания ленточных червей, развивающихся со сменой хозяев. Данный класс характеризуется длинным лентовидным телом (от долей миллиметра до 10 метров), обычно подразделенным на членики (числом от двух до нескольких тысяч). На переднем конце тела имеется «головка» – сколекс с органами прикрепления (присосками, иногда дополненными хитиновыми крючками). Но имеются черви и с нерасчлененным телом.
Извлечение Грегори Хаусом ленточного червя из желудка пациента – один из самых ярких эпизодов первого сезона сериала. В дальнейшем этот паразит уступает место другим.
Синдром Кушинга – синдром гиперкортицизма, который еще называют синдромом Иценко-Кушинга, включает в себя группу заболеваний, при которых происходит длительное хроническое воздействие на организм избыточного количества стероидных гормонов коры надпочечников. Воздействие происходит независимо от причины, которая вызвала повышение количества этих гормонов в крови. В 1924 году этот синдром описан одесским неврологом Николаем Михайловичем Иценко и независимо от него в 1912 году – американским врачом Гарвеем Кушингом. Причиной синдрома Кушинга могут быть различные состояния. Чаще всего синдром гиперкортицизма (избыточное образование гормонов коры надпочечников) бывает обусловлен повышенной выработкой гормона гипофиза – железы внутренней секреции. Этот синдром может возникнуть при лечении различных заболеваний с помощью гормонов коры надпочечников, если происходит передозировка препарата. Изредка возникают необычные синдромы Кушинга, обусловленные приемом пищи или алкогольным отравлением.
В сериале «Доктор Хаус» синдром Кушинга по количеству упоминаний соперничает только с волчанкой. В частности, первое, что часто произносит Хаус, начиная диагностику: «Это – не Кушинг!», а команда начинает ему дружно возражать. Прав оказывается Хаус.
Синдром Мюнхгаузена (англ. Munchausen syndrome ) – симулятивное расстройство, при котором человек симулирует, преувеличивает или искусственно вызывает у себя симптомы болезни, чтобы подвергнуться медицинскому обследованию, лечению, госпитализации, хирургическому вмешательству. Причины такого симулятивного поведения полностью не изучены. Общепринятое объяснение причин болезни: желание людей с данным синдромом получить внимание, заботу, симпатию и психологическую поддержку. Пациенты с синдромом Мюнхгаузена, как правило, отрицают искусственную природу своих симптомов, даже если им предъявляют доказательства симуляции. В случае отказа в лечении одного специалиста больной с синдромом Мюнхгаузена обращается к другому. Название синдрома восходит к имени немецкого кавалерийского офицера XVIII века, барона К. Ф. И. Мюнхгаузена, который прославился фантастическими рассказами о своих военных приключениях. Термин «синдром Мюнхгаузена» был предложен Ричардом Ашером, который в 1951 году впервые описал поведение пациентов, склонных выдумывать или вызывать у себя болезненные симптомы.
В сериале Грегори Хаус несколько раз подозревает у пациента эту болезнь, но только однажды его диагноз подтверждается. Часто симулирование синдрома Мюнхгаузена в сериале затрудняет диагностику другой, более опасной болезни, о которой никто не подозревает.
Хаус и пациентка с синдромом Мюнхгаузена.
Некроз (кзо– или эндогенного ее повреждения. Причиной гибели ткани может быть непосредственное разрушение ее каким-либо агентом (физическим или химическим), а также косвенные изменения, такие как аллергическая реакция, нарушения иннервации и нарушение кровообращения.
В сериале Грегори Хаус предполагает некроз, в том числе у тех, у кого он подозревает венерические заболевания.
Нейрофиброматоз – генетические нарушения нервной системы, приводящие к росту доброкачественных опухолей вдоль нервных волокон. Нейрофиброматоз часто может вызвать нарушение кожных покровов и костной ткани. Существует две основные формы этого наследственного заболевания.
В сериале, диагностируя эту редкую болезнь, обычно не уточняют, по какому типу она развивается. Причина – Хаус предполагает нейрофиброматоз в самом начале выявления болезни, что, по правилам сериала, обычно становится неверным предположением.
Порфирия (лат. porphyria ) – в большинстве случаев наследственное нарушение пигментного обмена с повышенным содержанием порфиринов (азотосодержащих пигментов) в крови и тканях и усиленным их выделением с мочой и калом. Проявляется, среди прочего, желудочно-кишечными и нервно-психическими расстройствами. По клиническому течению заболевания часто порфирии делят на острые формы порфирии и формы, протекающие преимущественно с поражением кожных покровов. Небелковая часть гемоглобина превращается в токсичное вещество, которое разъедает подкожные ткани. Кожа постепенно приобретает коричневый оттенок, становится все тоньше и от воздействия солнечного света лопается, поэтому у пациентов со временем она покрывается шрамами и язвами. Язвы и воспаления повреждают хрящи – нос и уши, деформируя их. В сочетании с покрытыми язвами веками и скрученными пальцами, это невероятно обезображивает человека. Больным противопоказан солнечный свет, который приносит им невыносимые страдания.
Порфирию Грегори Хаус диагностировал у Марка Уорнера, мужа Стейси. Чтобы окончательно убедиться в правильности диагноза, Грег подносит взятую для анализа мочу Марка к горящей лампочке, и моча, окислившись, чернеет.
Саркоидоз (одно из названий, лат. lupus pernio ) – системное заболевание, при котором могут поражаться многие органы и системы, характеризующееся образованием в пораженных тканях гранулем. Гранулема – ограниченный очаг воспаления, имеющий форму плотного узелка различных размеров. Наиболее часто поражаются лимфатические узлы, легкие, печень, селезенка. Реже – кожа, кости, органы зрения и др. Причина заболевания неизвестна. Саркоидоз не относится к инфекционным заболеваниям и не передается окружающим. Развивается преимущественно в молодом и среднем возрасте, несколько чаще – у женщин. Болезнь длительное время может протекать бессимптомно и, как правило, выявляется случайно(например, при рентгенографии или флюорографии органов грудной клетки во время профилактического осмотра). В лечении используются в основном глюко-кортикоидные гормоны (преднизолон). Учитывая, что заболевание иногда самостоятельно разрешается, в ряде случаев можно ограничиться наблюдением, не назначая лечение.
В фильме именно у женщин среднего возраста Грегори Хаус в первую очередь предполагает саркоидоз.
Феохромоцетома – довольно редкая болезнь, вызванная доброкачественной или злокачественной опухолью хромаффинной ткани надпочечников или вненадпочечниковой локализации. Характерны кризы с резким повышением артериального давления в сочетании с нервно-психическими, эндокринно-обменными, желудочно-кишечными и гематологическими симптомами. Во время приступа появляются чувство страха, беспокойство, дрожь, озноб, бледность кожных покровов. Больного мучает головная боль, боль за грудиной, в области сердца. Наблюдается тахикардия, тошнота, рвота, повышение температуры тела, потливость, сухость во рту. Продолжительность криза от нескольких минут до нескольких часов. Криз может осложниться кровоизлиянием в сетчатку глаза, нарушением мозгового кровообращения, отеком легких. Приступы возникают, как правило, внезапно и могут провоцироваться эмоциональным стрессом, физическим напряжением, пальпацией опухоли, резким изменением положения тела. Наблюдаются повышенная возбудимость, утомляемость, головная боль.
Болезнь диагностирована Грегори Хаусом у серийного убийцы, приговоренного к смерти на электрическом стуле. Оказалось: вспышки ярости, во время которых он совершал жестокие убийства, вызваны приступом феохромоцетомы.
Доктор Хаус и больной феохроцетомой преступник.
Болезнь Шагаса (американский трипаносомоз) – вызывается паразитами: простейшими бесцветными организмами, имеющими веретенообразную форму. Впервые описана бразильским исследователем Карлусом Шагасом в 1909 году. Встречается только в Латинской Америке, где причиняет больше смертей, чем любая другая паразитарная болезнь, в том числе малярия. Переносчиком заболевания являются клопы подсемейства Triatominae. Клопов разносят домашние и дикие животные, грызуны, а также зараженные люди. Сами клопы заражаются, кусая больных людей, и могут передавать трипаносомы через одну-две недели, а после на протяжении всей жизни (до двух лет). Заболевание опасно в течение одного года после заражения, во всех возрастах, но особенно для детей. Для взрослых характерна бессимптомная форма. В 10% случаев можно десятилетиями быть носителем паразитов и не подозревать об этом.
Именно так, неожиданно для жены, заразился этой болезнью один из пациентов Грегори Хауса, который, как оказалось, много лет назад побывал в тропиках. Эффективных способов лечения болезни Шагаса нет. Лекарства снижают вероятность летальных случаев, однако их применение не гарантирует полного уничтожения паразитов, локализованных внутриклеточно.
Эмболия (греч. e вбрасывать) – острая закупорка сосуда с нарушением кровоснабжения ткани или органа в результате переноса током крови различных субстратов (эмболов). Эмболы могут состоять из открошившихся частиц тромбов, из фрагментов ткани, отделившихся от стенки сосуда или клапанов сердца при язвенном их разрушении, из оторвавшихся частиц злокачественной опухоли (рак, саркома), вросшей в полость сосуда, из жировых капель, пузырьков воздуха, паразитов (бактерии, нитчатки, трихины, цистицерки, эхинококки). Может возникать в результате травм и переломов, а также являться последствием внутривенной инъекции. Из всех видов эмболии наибольшую опасность представляют эмболии сосудов легких, головного мозга и сердца.
В сериале «Доктор Хаус» у больных наблюдаются все разновидности эмболии, хотя у пациентов Хауса чаще всего закупорены сосуды головного мозга.
Болезнь Эрдгейма – расслаивающая аневризма аорты. Характеризуется острым развитием расслаивающей аневризмы на фоне атероматоза (распада тканей) или кистозного медионекроза (повреждение аорты). Кистозный медионекроз является проявлением дегенерации эластичных волокон, на месте которых появляются кисты, наполненные метахроматически (смесь компонентов клетки или ткани) окрашивающимся материалом. Острое развитие аневризмы провоцируется пубертатным периодом.
Эту редкую болезнь Грегори Хаус много лет назад не смог вовремя диагностировать у пожилой женщины. Теперь он уверен, что от нее умирает шестилетний мальчик. К больному Грег бросается, прервав игру в покер, но по телефону продолжает давать указания доктору Уилсону, играющему за него.
Как видите, команда сценаристов «House M. D.» работает в тесной связке с командой медицинских консультантов. Болезни, которые выявляет Грегори Хаус, существуют на самом деле. Однако прежде чем обнаружить их, он и члены его команды предлагают несколько других вариантов, которые отбрасываются в процессе установления истины. Существует около 500 болезней, представляющих для человека смертельную опасность. Однако достоинство сериала не только в том, что Хаус и его команда знают об их существовании (а значит являются врачами высокой квалификации), но и умеют их своевременно и эффективно лечить. При желании на основе сериала можно было бы составить целый справочник с перечислением болезней, описанием симптомов и указанием способов лечения.
Диагностика невозможна без навыков лабораторно-исследовательской работы. Доктора в «House M. D.» по сюжету регулярно прибегают к помощи науки, не только выявляя болезни, но и спасая жизни, оперативно реагируя на критическую ситуацию. Актеры за время съемки сериала так освоились в медицине, что, как им кажется, при случае смогут если не полноценно вылечить человека, то уж точно оказать ему первую медицинскую помощь. Хью Лори, например, уже после успеха первого сезона, в 2005 году, полушутя утверждал, что еще немного – и он сможет открывать свою медицинскую практику.
источник